лонгрид
Дом потерянных детей
Сироты в России до сих пор остаются одной из самых уязвимых групп. Стигматизация, отсутствие социализации и новые законы только сильнее бьют по макабрической системе.
На сегодняшний день в федеральном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей, – детях-сиротах – находятся 38 100 человек. По данным благотворительного фонда «Дети наши» в стране ещё около 30 тысяч неучтённых детей – «безстатусные» дети, часть из которых годами живёт в учреждениях без возможности попасть в приёмную семью или вернуться в кровную. Однако 8 из 10 детей в детских домах являются социальными сиротами – их родители живы, но не желают воспитывать ребёнка, могут быть лишены или ограничены в родительских правах. По состоянию на 2021 год 493 777 человек имели опыт сиротства.
Безусловно, количество детей, оставшихся без попечения родителей, неуклонно сокращается (с 650 тыс. в 2014 году до 490 тыс. в 2021 году), а объёмы финансирования учреждений, как и количество благотворительных организаций и фондов, растут.
Однако всё больше детей имеют травмирующий опыт вторичного сиротства – они были возвращены из приёмных семей, чаще всего именно по инициативе усыновителей. Более того, многие семьи желают найти здорового младенца, в то время как большинство ребят в детских домах имеют серьёзные проблемы со здоровьем.
Безусловно, количество детей, оставшихся без попечения родителей, неуклонно сокращается (с 650 тыс. в 2014 году до 490 тыс. в 2021 году), а объёмы финансирования учреждений, как и количество благотворительных организаций и фондов, растут.
Однако всё больше детей имеют травмирующий опыт вторичного сиротства – они были возвращены из приёмных семей, чаще всего именно по инициативе усыновителей. Более того, многие семьи желают найти здорового младенца, в то время как большинство ребят в детских домах имеют серьёзные проблемы со здоровьем.
Да, многие сироты смогут найти новый дом. Но что ждёт детей, так и не обретших семью?
«Система не просто далека от идеала, она – бесчеловечна»
Главное, что нужно понимать, – в современной системе детских домов программа социализации ребёнка не предусмотрена. По словам директора Санкт-Петербургского благотворительного фонда «Апрель» Людмилы Уманец, «во многих детских домах есть комнаты социально-бытового обслуживания», однако ситуации всё равно остаются смоделированными, а опыт – опосредованным. Так, основная задача ложится на плечи благотворительных фондов и волонтеров.
Главное, что нужно понимать, – в современной системе детских домов программа социализации ребёнка не предусмотрена. По словам директора Санкт-Петербургского благотворительного фонда «Апрель» Людмилы Уманец, «во многих детских домах есть комнаты социально-бытового обслуживания», однако ситуации всё равно остаются смоделированными, а опыт – опосредованным. Так, основная задача ложится на плечи благотворительных фондов и волонтеров.
Из-за отсутствия социализации сирота не получает жизненный опыт, необходимый для будущей жизни. Ребёнок не учится брать на себя ответственность и принимать решения, ведь в детских домах всё подчинено распорядку – что есть, где находиться, что делать.
Более того, одной из наиболее актуальных и потенциально опасных проблем остается отсутствие значимого взрослого. В книге «Тайная опора: привязанность в жизни ребёнка» психолог-педагог Людмила Петрановская пишет: «Привязанность – витальная потребность, уровень ее значимости – максимальный. Без неё не живут». Данный
тезис подтверждают и представители благотворительных фондов. «В возрасте до пяти лет развиваются основные участки головного мозга. И, если некоторые области не активизируются, потом наверстать будет как минимум крайне тяжело», – подтверждает программный директор фонда «Дети наши» Светлана Строганова. В будущем это может повлиять на умение коммуницировать, анализировать, ставить цели и добиваться их, а в перспективе расстройство привязанности затронет все сферы жизни.
тезис подтверждают и представители благотворительных фондов. «В возрасте до пяти лет развиваются основные участки головного мозга. И, если некоторые области не активизируются, потом наверстать будет как минимум крайне тяжело», – подтверждает программный директор фонда «Дети наши» Светлана Строганова. В будущем это может повлиять на умение коммуницировать, анализировать, ставить цели и добиваться их, а в перспективе расстройство привязанности затронет все сферы жизни.
Ребёнка в детском доме не воспринимают как личность со своими чувствами и желаниями, скорее, как объект, который ради морального удовлетворения спонсоров можно заставить спеть жалостливую песню или сфотографировать с подарками и «бескорыстным» дарителем. «Наша система не просто далека от идеала, она, мягко говоря, устарела, проще говоря, бесчеловечна», – подтверждает Светлана Валерьевна.
Учеба в школе детям, оставшимся без попечения родителей, также дается гораздо тяжелее. «[В семье] их развитием никто не занимался, особого внимания школьным урокам в семье не уделяли, поэтому у детей могут сформироваться ЗПР [задержка психического развития] и другие проблемы с развитием», – поясняет директор фонда «Апрель». Более того, оценки мало волнуют воспитателей, а мотивация учиться, по большей части, отсутствует. У детей-сирот есть льготы для поступления в ВУЗы, но перед этим ребенок должен сдать ЕГЭ, не прибегая к помощи репетиторов, отследить период поступления и подать документы. Поэтому чаще всего сироты оказываются в колледжах, но «70-80% выпускников не заканчивают выбранное учебное заведение», ведь человеку, привыкшему плыть по течению, очень нелегко заставить себя прикладывать усилия к учебе.
Кроме того, во время образовательного процесса ребенок часто сталкивается с буллингом и травлей со стороны одноклассников. Иногда и учителя бывают предвзяты по отношению к детям из детдомов. За сироту некому заступиться, более того, дети «привязаны» к определённому учебному заведению без возможности перевестись в другое.
Между тем, образование не единственная сложность, с которой придётся столкнуться ребенку. После выпуска перед человеком встает закономерный вопрос – где жить? Действительно, детям-сиротам по закону должно предоставляться жилье. Однако в некоторых регионах просто нет достаточного жилищного фонда, и многим воспитанникам только через суды и юристов удается спустя несколько лет получить причитающуюся квартиру. Где всё это время будет должен проживать ребенок, государство особенно не интересует. В 2021 году уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Мария Львова-Белова сообщила, что на данный момент более 280 тысяч детей-сирот в России стоят в очереди на получение жилья. Более того, если родители ребёнка не лишены родительских прав и имеют жильё – подросток не сможет получить квартиру. Однако состояние этих помещений и условия жизни там мало волнуют власти. «Часто это может быть сарай два на два метра, признанный жилым помещением, в деревне, в трехстах километрах от ближайшего населенного пункта городского типа», – объясняет Светлана Строганова. Ко всему прочему, коммунальные счета за собственную квартиру, накопившиеся за время нахождения ребёнка в детском доме, никто не отменял.
Отношения с потенциальным партнёром также могут закончиться плачевно. Многие дети становятся свидетелями или жертвами домашнего насилия в кровных семьях, а в детском доме не имеют примера гармоничных семейных отношений. «У ребенка в детском доме нет права принимать решения, не формируется ощущение своих границ, ведь за него все решают: двери не закрываются, души и туалеты общие, вещи общие», – подчеркивает программный директор фонда "Дети наши".
«Индивидуальный подход»
Во многих Европейских странах государственные системы детских домов за последние полвека были усовершенствованы, переосмыслены или отменены. Например, в Финляндии детдома не существуют как таковые. Если в родной семье существуют серьезные проблемы, специалисты стремятся решить их, а не изъять ребёнка. В том случае, если человек не может оставаться дома, его отправляют в профессиональную семью (временную, фостерную) до возвращения в родную или приемную. Более того, семья какое-то время остаётся на контроле, а также получает необходимую помощь. В Нидерландах также отсутствуют детские дома – опекой занимаются фостерные и приёмные семьи.
«Это индивидуальный подход к каждой семье на государственном уровне. У нас такой экспертизой обладают только фонды», – комментирует финскую систему Светлана Валерьевна.
В Австрии хорошо развита система профилактики социального сиротства, которая помогает предотвратить попадание ребенка в детдом. Однако дети, которые всё же попадают в учреждения, не задерживаются там надолго – менее чем через год они отправляются в приёмные семьи. В Германии располагаются приюты, в которых условия максимально приближены к семейным, более того, в стране действуют SOS-деревни – система семейных домов, в которых проживают несколько разновозрастных детей вместе с профессиональной семьёй (подобные структуры присутствуют во многих странах, в том числе и в России).
В настоящий момент в нашей стране практика сохранения ребенка в кровной семье, обучение временных родителей и сопровождение приемных семей непосильным грузом ложатся на плечи благотворительных организация и фондов. Тем не менее в России, несмотря на все трудности, продолжают появляться новые НКО, реализующие полезные инициативы. В частности, по словам представителя фонда «Апрель», благодаря их проектам около 20 детей подросткового возраста смогли найти любящих родителей из числа волонтеров.
Более того, общество должно прийти к мысли, что существование подобной системы детдомов просто недопустимо в цивилизованном государстве. «Важно говорить об этом, освещать в СМИ, не скрывать и не закрывать глаза», – подтверждает программный директор фонда "Дети наши". У людей нет страха перед подобной системой. Наоборот, многим кажется, что лучше забрать ребёнка, чем попытаться помочь сохранить семью.
Во многих Европейских странах государственные системы детских домов за последние полвека были усовершенствованы, переосмыслены или отменены. Например, в Финляндии детдома не существуют как таковые. Если в родной семье существуют серьезные проблемы, специалисты стремятся решить их, а не изъять ребёнка. В том случае, если человек не может оставаться дома, его отправляют в профессиональную семью (временную, фостерную) до возвращения в родную или приемную. Более того, семья какое-то время остаётся на контроле, а также получает необходимую помощь. В Нидерландах также отсутствуют детские дома – опекой занимаются фостерные и приёмные семьи.
«Это индивидуальный подход к каждой семье на государственном уровне. У нас такой экспертизой обладают только фонды», – комментирует финскую систему Светлана Валерьевна.
В Австрии хорошо развита система профилактики социального сиротства, которая помогает предотвратить попадание ребенка в детдом. Однако дети, которые всё же попадают в учреждения, не задерживаются там надолго – менее чем через год они отправляются в приёмные семьи. В Германии располагаются приюты, в которых условия максимально приближены к семейным, более того, в стране действуют SOS-деревни – система семейных домов, в которых проживают несколько разновозрастных детей вместе с профессиональной семьёй (подобные структуры присутствуют во многих странах, в том числе и в России).
В настоящий момент в нашей стране практика сохранения ребенка в кровной семье, обучение временных родителей и сопровождение приемных семей непосильным грузом ложатся на плечи благотворительных организация и фондов. Тем не менее в России, несмотря на все трудности, продолжают появляться новые НКО, реализующие полезные инициативы. В частности, по словам представителя фонда «Апрель», благодаря их проектам около 20 детей подросткового возраста смогли найти любящих родителей из числа волонтеров.
Более того, общество должно прийти к мысли, что существование подобной системы детдомов просто недопустимо в цивилизованном государстве. «Важно говорить об этом, освещать в СМИ, не скрывать и не закрывать глаза», – подтверждает программный директор фонда "Дети наши". У людей нет страха перед подобной системой. Наоборот, многим кажется, что лучше забрать ребёнка, чем попытаться помочь сохранить семью.
«Политический манифест»
Летом 2022 года в Госдуму был внесён законопроект о запрете на усыновление и передачу под опеку сирот гражданам недружественных стран. На данный момент в этот список входит 49 государств, большинство из них – развитые страны Европы.
Ещё в 2012 году Государственная Дума в ответ на принятый в США акт Магнитского одобрила постановление, запрещающее усыновлять гражданам Америки российских детей, более известный как «закон Димы Яковлева». До этого иностранные семьи могли претендовать на ребёнка, только если в течение года его не усыновили россияне. Подобная система позволяла найти дом детям подросткового возраста или ребятам с тяжелыми заболеваниями, которых не хотели брать соотечественники.
Представители фондов подтверждают, возможное принятие нового закона никак не повлияет на ситуацию, ведь после 2012 года поток усыновления из-за границы практически иссяк – «это чистой воды политический манифест, никак не связанный с заботой о детях».
Однако общественный резонанс и последующие дискуссии раскрыли тотальную неосведомленность российского общества. «Больше 70% опрошенных высказались за запрет так: пусть лучше дети живут в наших детских домах», – объясняет программный директор фонда «Дети наши». Люди абсолютно не представляют, насколько система детдомов может быть калечащей и опасной. Многие не понимают важность социализации, привязанности и ответственности, «у нас [в обществе] до сих пор считают, что в детском доме ребенка кормят, на море возят, потом еще и квартиру дадут – «что б я так жил».
Автор: Александра Селюкова
Фото: freeimages; na-dache.pro; pikabu.ru;
Летом 2022 года в Госдуму был внесён законопроект о запрете на усыновление и передачу под опеку сирот гражданам недружественных стран. На данный момент в этот список входит 49 государств, большинство из них – развитые страны Европы.
Ещё в 2012 году Государственная Дума в ответ на принятый в США акт Магнитского одобрила постановление, запрещающее усыновлять гражданам Америки российских детей, более известный как «закон Димы Яковлева». До этого иностранные семьи могли претендовать на ребёнка, только если в течение года его не усыновили россияне. Подобная система позволяла найти дом детям подросткового возраста или ребятам с тяжелыми заболеваниями, которых не хотели брать соотечественники.
Представители фондов подтверждают, возможное принятие нового закона никак не повлияет на ситуацию, ведь после 2012 года поток усыновления из-за границы практически иссяк – «это чистой воды политический манифест, никак не связанный с заботой о детях».
Однако общественный резонанс и последующие дискуссии раскрыли тотальную неосведомленность российского общества. «Больше 70% опрошенных высказались за запрет так: пусть лучше дети живут в наших детских домах», – объясняет программный директор фонда «Дети наши». Люди абсолютно не представляют, насколько система детдомов может быть калечащей и опасной. Многие не понимают важность социализации, привязанности и ответственности, «у нас [в обществе] до сих пор считают, что в детском доме ребенка кормят, на море возят, потом еще и квартиру дадут – «что б я так жил».
Автор: Александра Селюкова
Фото: freeimages; na-dache.pro; pikabu.ru;
