«Я переехал в Москву и собирался доучиться в академии, — рассказывает 21-летний Ярослав Терских из Александровки, Луганской области. — Сам я актер, снимаюсь в кино и постоянно выступаю в театре».

Ярослав родился и учился в Луганске. За это время он застал многое: присоединение Крыма, ежедневные обстрелы, эвакуацию. В феврале, после начала спецоперации, Ярослав собственными силами был вынужден перебраться в Россию. Годом ранее в столицу уехал его брат — тоже актер по профессии. Сейчас они живут в съемной квартире и помогают друг другу. Семья осталась в Александровке.

Родной город Ярослав покинул больше полугода назад. До этого он несколько дней просидел под обстрелами в подвале собственного дома, без света и воды: «Ничего не было кроме газа, и то его иногда выключали, как только играла сирена — сразу в подвал с семьёй бежали. Рядом с домом упал снаряд, но очень повезло, только стекло одно выбито и осколки в калитку, крышу чуть снесло от взрывной волны».

По словам Ярослава, уезжать он решил сам. Спустя несколько дней собрал вещи и направился за границу. До начала конфликта он часто ездил по России, знал много городов. В некоторых из них жила его семья до конфликта, а на юге от отца остался дом.

«Как только приехал, сразу пошел за «десяткой» [прим. — 10 тыс. рублей], которые выдавались людям, уехавшим 24 февраля из Донбасса», — делится Ярослав. За помощью в благотворительные организации молодой человек не обращался, но знает от близких, что её не всегда хватает.

— Не сказал бы, что моя жизнь сильно поменялась. Сейчас я работаю, хожу на кастинги, играю в театре. Уже нашел актерского агента, который будет мне помогать. Здесь, в Москве, больше перспектив в киноиндустрии.

Организации разного уровня помогают прибывшим адаптироваться в новом городе. Среди них — центры помощи беженцам из ЛДНР и Украины, которые организует Русская Православная Церковь. Таким проектом занимается Синодальный отдел по благотворительности, открывший штабы в марте 2022 года в Москве, Ростове-на-Дону, Белгороде, Воронеже.

• Синодальный отдел по церковной благотворительности, учрежденный 31 января 1991 года, организует помощь людям с инвалидностью, женщинам в кризисной ситуации, бездомным, наркозависимым и алкоголезависимым. Он ежегодной проводит межрегиональные конференции и онлайн-семинары по церковному служению, выступает координатором помощи пострадавшим в чрезвычайных ситуациях, издает методическую литературу.

Синодальный Отдел по благотворительности находится по соседству с храмом Сергия Радонежского. От него до штаба — 5 минут пешком. На стене по дороге большая вывеска «Центр гуманитарной помощи». За ней в двухэтажных зданиях расположено сразу несколько общественных организаций и фондов, среди которых «Милосердие» С и «Дом для мамы».

3 ноября в 11 утра во внутреннем дворике людей немного. У входа в центр стоит черная машина с открытым багажником, забитым пакетами. Здесь получают необходимые вещи. «Вы расписались? Тогда забирайте», — говорит мужчина, отдавая сумки двум женщинам. Температура на улице еле достигает +3 градуса, и сумки с теплой одеждой теперь явно тяжелее, чем с обычной.

Проходим в большой зал со старинной люстрой и лепниной 19 века. По периметру помещения обставлены деревянные столы с кучей бумаг — за ними работают сотрудники.

«У нас оказывают всестороннюю помощь, — говорит Наталья. — Вот Диана — волонтер-юрист, которая помогает составлять заявления на гражданство и решает другие юридические вопросы. Она три раза в неделю приходит на полное рабочее время абсолютно бесплатно».

За столом в углу сидят две девушки: «Слева Аня — социальный работник, уже на зарплате. Она начинала волонтером, сейчас на полной ставке. У нее четверо детей. Рядом, за компьютером, сидит стажер, который проходит практику».

«На этом месте работает психолог, — показывает Наталья на стол с иконами. — Девушка учится в аспирантуре, приходит к нам два раза в неделю и еще где-то на подработке». «Откуда так много икон?», — спрашиваю я. «Люди приносят сами: где-то с храма, где-то лично дома. Еще лежат молитвословы и пояса с 90 псалмом «Живые помощи». Человек может получить психологическую помощь и, если захочет, помолиться».

В другом зале расположены вещи, которые могут забрать беженцы. Это игрушки, одежда, костыли, одеяла, обогреватели, коляски. Есть и новые вещи, которые привозят прямо из магазина. По словам Натальи, за один день могу разобрать почти все.

— Было время, когда в день приходили по 270 человек, сейчас — в районе ста. Но вещей все равно не хватает, за сутки они быстро разлетаются.

По сообщению пресс-службы Синодального отдела по благотворительности, ко 2 ноября на помощь беженцам и пострадавшим мирным жителям Синодальный отдел по благотворительности направил 229,5 млн рублей. Системно отдел получает средства от Русской православной церкви. Помогают и общественные организации: Фонд Примакова, «Русская береза», «Дом с маяком» и «Весна». Деньги идут на самое необходимое, в том числе и на лечение — в больницу Святителя Алексия и пострадавшим непосредственно в зоны боевых действий.

Людей становится больше. Несколько человек ожидают своей очереди в коридоре на диванах. На одном из них сидит женщина лет 60 в очках с бейджем на груди, на котором написано: «Нила». Она — волонтер, играет с детьми, когда родители решают свои вопросы.

— Здравствуйте, присаживайтесь! Сейчас детей нет, могу поговорить с вами.

Нила — педагог с многолетним стажем, учитель русского языка и литературы в школе на пенсии. Когда начались февральские события, она не понимала, чем может помочь. В Telegram наткнулась на канал «Помощь беженцам» и решила оставить заявку. Теперь работает здесь.

Женщина показывает мне уголок с детскими игрушками.
— У нас здесь много игрушек. Там, в углу, стоит большая коробка с ними — дети могут выбрать любую. Мне вообще очень любопытно смотреть на реакцию. Я не знаю, в каких условиях они жили. Чем ребенок младше, тем ему сложнее выбрать свою игрушку, поэтому он тянется ко всем.

— Я приезжаю в отдел раз в неделю. В прошлый четверг было три человека, в позапрошлый — шесть. Бывают дни, когда приходишь, а детей нет. Тогда помогаешь, чем можешь. Рук здесь обычно не хватает, так что дело найдется всегда.

«Я точно знала, что несмотря на то, что вожу машину, не могу быть автоволонтером — для меня проблема ездить по городу, — говорит Нила. — Поэтому выбрала себе направление, которое я понимаю — это общение с детьми. Если чем-то можешь пригодиться, то нужно пригождаться».